Житие сергия радонежского как и вообще жития. Житие Сергия Радонежского (кратко)

История создания .

«Житие Сергия Радонежского» (так кратко именуется это произведение) представляет собой ярчайший образец древнерусской литературы. Преподобный Сергий - самый почитаемый и самый любимый русский святой. Не случайно известный историк прошлого В.О. Ключевский сказал, что Россия будет стоять до тех пор, пока теплится лампада у раки преподобного Сергия. Епифаний Премудрый, известный книжник начала XV века, инок Троице-Сергиевой Лавры и ученик Преподобного Сергия, написал самое первое Житие Сергия Радонежского через 26 лет после его смерти - в 1417-1418 годах. Для этого труда Епифаний в течение двадцати лет собирал документальные данные, воспоминания очевидцев и свои собственные записи. Великолепный знаток святоотеческой литературы, византийской и русской агиографии, блестящий стилист, Епифаний ориентировался в своем сочинении на тексты южнославянских и древнерусских Житий, мастерски применив изысканный, насыщенный сравнениями и эпитетами стиль, получиший название «плетение словес». Житие в редакции Епифания Премудрого кончалось преставлением Преподобного Сергия. В самостоятельном виде эта древнейшая редакция Жития не дошла до нашего времени, а ее первоначальный облик ученые реконструировали по позднейшим сводам. Помимо Жития, Епифаний создал также Похвальное слово Сергию.

Первоначальный текст Жития сохранился в переработке Пахомия Логофета (Серба), афонского монаха, жившего в Троице-Сергиевом монастыре с 1440 по 1459 год и создавшего новую редакцию Жития вскоре после канонизации Преподобного Сергия, состоявшейся в 1452 году. Пахомий изменил стилистику, дополнил текст Епифания рассказом об обретении мощей Преподобного, а также рядом посмертных чудес. Пахомий неоднократно исправлял Житие Преподобного Сергия: по мнению исследователей, существует от двух до семи Пахомиевых редакций Жития.

В середине XVII века на основе переработанного Пахоми-ем текста Жития (так называемой Пространной редакции) Симон Азарьин создал новую редакцию. Житие Сергия Радонежского в редакции Симона Азарьина вместе с Житием Игумена Никона, Похвальным словом Сергию и службами обоим святым было напечатано в Москве в 1646 году. В 1653 году по поручению Царя Алексея Михайловича Симон Азарьин доработал и дополнил Житие: он вернулся к неопубликованной части своей книги, добавил в нее ряд новых рассказов о чудесах Преподобного Сергия и снабдил эту вторую часть обширным предисловием, однако эти дополнения не были тогда изданы.

Жанр

На Руси была популярна житийная литература, или агиографическая (от греч. hagios - святой, grapho - пишу) литература. Жанр жития возник в Византии. В древнерусской литературе он появился как жанр заимствованный, переводной. На основе переводной литературы в XI в. на Руси возникает и оригинальная житийная литература. Слово «житие» в церков-но-славянском языке означает «жизнь». Житиями назывались произведения, рассказывающие о жизни святых - государственных и религиозных деятелей, чья жизнь и деяния были расценены как образцовые. Жития имели, прежде всего, религиозно-назидательный смысл. Входящие в них истории - предмет для подражания. Порой факты из жизни изображаемого персонажа искажались. Связано это было с тем, что житийная литература ставила своей целью не достоверное изложение событий, а поучение. В житиях было четкое разграничение персонажей на положительных и отрицательных героев.

Житие повествует о жизни человека, который достиг христианского идеала - святости. Житие свидетельствует о том, что каждый может прожить правильной христианской жизнью. Поэтому героями жития могли быть люди разного происхождения: от князей до крестьян.

Житие пишут после смерти человека, после признания его церковью святым. Первое русское житие Антония Печерского (одного из основателей Киево-Печерской лавры) до нас не дошло. Следующим было создано «Сказание о Борисе и Глебе» (середина XI в.). Житие, повествующее о Сергее Радонежском, явилось настоящим украшением житийного жанра. С древности до нашего времени дошли традиции жития. Из всех древних жанров житие оказался наиболее устойчивым. В наше время канонизированы, то есть признаны святыми, Андрей Рублев, Амвросий Оптинский, Ксения Петербургская, написаны их жития.

Тема

«Житие...» - это повесть о выборе человеческого пути. Значение слова многозначно. Два его значения противостоят друг другу: это путь географический и путь духовный. Объединительная политика Москвы проводилась суровыми мерами. Правда, страдали от неё в первую очередь феодальные верхи тех княжеств, которые Москва подчиняла себе, страдали главным образом за то, что не хотели этого подчинения, боролись против него за сохранение старых феодальных порядков. Епифаний нарисовал правдивую картину русской жизни первой половины XV в., когда память о ней ещё свежа была у современников Епифания, но это отнюдь не выражение «анти-московских» отношений автора. Епифаний показывает, что Сергий, несмотря на то, что родители его.покинули родной город из-за притеснений московского наместника, в дальнейшем делается самым энергичным проводником именно московской объединительной политики. Он решительно поддержал Дмитрия Донского в его борьбе с суздальским князем Дмитрием Константиновичем за великое Владимирское княжение, полностью одобрял Дмитрия в решении начать борьбу с Мамаем, примирил Дмитрия Донского с Олегом Рязанским, когда это стало нужно для Москвы. Признавая Сергия Божьим угодником, Епифаний тем самым освещал в глазах средневековых читателей прежде всего политическую деятельность Сергия. Поэтому враги Сергия упорно и долго мешали Епи-фанию написать житие его учителя, являвшееся предпосылкой к канонизации Сергия.

Идея

Преподобный Сергий поддерживал объединительные усилия Москвы для возвеличивания и укрепления Русского государства. Сергий Радонежский был одним из вдохновителей Руси на Куликовскую битву. Особое значение имела поддержка и благословение его Дмитрию Донскому накануне сражения. Именно это обстоятельство и придало имени Сергия звучание национального единства и согласия. Епифаний Премудрый показал передовые политические взгляды преподобного Сергия, возвеличил деяния старца.

Канонизация в Русской Православной Церкви совершалась при наличии трех условий: святая жизнь, чудеса как прижизненные, так и посмертные, обретение мощей. Сергий Радонежский начал широко почитаться за свою святость еще при жизни. Канонизация преподобного состоялась через тридцать лет после его смерти, в июле 1422 года, когда были обретены мощи. Поводом к открытию мощей преподобного послужило следующее обстоятельство: к одному из монахов Троицкой обители во сне явился Сергий Радонежский и сказал: «Зачем оставляете меня столько времени во гробе?»

Основные герои

Сергий Радонежский является одним из самых популярных героев средневековой русской литературы. «Житие...» подробно рассказывает о его жизни и деяниях. Князья московские и удельные посещали Сергия в его обители, и сам он выходил к ним из ее стен, бывал в Москве, крестил сыновей Дмитрия Донского. Сергий с подачи митрополита Алексия взвалил на себя тяжелый груз политической дипломатии: он неоднократно встречался с русскими князьями, чтобы склонить их к союзу с Дмитрием. Перед Куликовской битвой Сергий дал Дмитрию благословение и двух иноков - Александра (Пересвета) и Андрея (Ослябю). В «Житии» предстает идеальный герой древней литературы, «светоч», «божий сосуд», подвижник, человек, выражающий национальное самосознание русского народа. Произведение построено в соответствии со спецификой жанра жития. С одной стороны, Сергий Радонежский - это историческое лицо, создатель Троице-Сергиева монастыря, наделенный достоверными, реальными чертами, а с другой стороны, - это художественный образ, созданный традиционными художественными средствами житийного жанра. Скромность, душевная чистота, бескорыстие - нравственные черты, присущие преподобному Сергию. Он отказался от архиерейского чина, считая себя недостойным: «Кто я такой - грешный и худший из всех человек?» И был непреклонен. Епифаний пишет, что многие трудности претерпел преподобный, великие подвиги постнического жития творил; добродетелями его были: бдение, сухоядение, на земле возлежание, чистота душевная и телесная, труд, бедность одежды. Даже став игуменом, он не изменил своим правилам: «Если кто хочет быть старейшим, да будет всех меньше и всем слуга!» Он мог пребывать по три-четыре дня без пищи и есть гнилой хлеб. Чтобы заработать еду, брал в руки топор и плотничал, тесал доски с утра до вечера, изготовлял столбы. Непритязателен был Сергий и в одежде. Одежды новой никогда не надевал, «то, что из волос и шерсти овечьей спрядено и соткано, носил». И кто не видел и не знал его, тот не подумал бы, что это игумен Сергий, а принял бы его за одного из чернецов, нищего и убогого, за работника, всякую работу делающего.

Автор подчеркивает «светлость и святость», величие Сергия, описывая его кончину. «Хоть и не хотел святой при жизни славы, но крепкая сила Божия его прославила, перед ним летали ангелы, когда он преставился, провожая его к небесам, двери открывая ему райские и в желанное блаженство вводя, в покои праведные, где свет ангельский и Всесвятской Троицы озарение принял, как подобает постнику. Таково было течение жизни святого, таково дарование, таково чудотворение - и не только при жизни, но и при смерти...».

Сюжет и композиция

Композиционное построение житийной литературы было строго регламентировано. Обычно повествование начиналось вступлением, в котором объяснялись причины, побудившие автора приступить к повествованию. Затем следовала основная часть - собственно сам рассказ о жизни святого, его смерти и посмертных чудесах. Завершалось житие похвалой святому. Композиция жития, повествующего о Сергии Радонежском, соответствует принятым канонам. Житие открывается авторским вступлением: Епифаний благодарит Бога, который даровал святого старца преподобного Сергия русской земле. Автор сожалеет, что никто не написал еще о старце «пречудном и предобром», и с Божьей помощью обращается к написанию «Жития». Называя жизнь Сергия «тихим, дивным и добродетельным» житием, сам он воодушевляется и одержим желанием писать, ссылаясь на слова Василия Великого: «Будь последователем праведных и их житие и деяния запечатлей в сердце своем».

Центральная часть «Жития» повествует о деяниях Сергия и о божественном предназначении ребенка, о чуде, произошедшем до рождения его: когда его мать пришла в церковь, он трижды прокричал в ее утробе. Мать же носила его «как сокровище, как драгоценный камень, как чудный бисер, как сосуд избранный».

Сергий родился в окрестностях Ростова Великого в семье знатного, но бедного боярина. В семилетием возрасте Варфоломея (так его звали до пострижения в монахи) отдали в школу, которая была в попечении епископа Ростовского Прохора. По легенде, сначала мальчику грамота давалась трудно, но вскоре он увлекся учебой и показал отличные способности. Родители с семьей вскоре переселились в Радонеж. В конце своей жизни Кирилл и Мария постриглись в монашество в Покровском монастыре в Хотьково. После их смерти второй сын Варфоломей решил тоже начать иноческую жизнь. Вместе со старшим братом Стефаном, который уже принял монашеский постриг в связи со смертью жены, Варфоломей ушел на речку Кончуру, протекавшую в 15 км севернее Радонежа. Здесь братья построили церковь во имя святой Троицы. Вскоре, не справившись с трудностями жизни в пустыне, Стефан ушел в Москву. Варфоломей, оставшись один, начал готовиться в монахи. 7 октября 1342 года он был пострижен в монахи, получив имя Сергия. А так как Троицкий монастырь был основан на территории Радонежской волости, за преподобным Сергием закрепилось прозвище «Радонежский». Кроме Троице-Сергиевой, Сергий основал еще Благовещенскую обитель на Киржаче, Борисоглебский монастырь близ Ростова и другие обители, а его ученики учредили около 40 монастырей.

Художественное своеобразие

В произведениях агиографического жанра предполагается описание как внешних событий, так и событий внутренней духовной жизни святого. Епифаний не только использовал всё богатство книжной средневековой русской культуры, созданное до него, но и развил далее, создал новые приёмы литературно-художественного изображения, раскрыл неисчерпаемую сокровищницу русского языка, получившего под пером Епифания особый блеск и выразительность. Поэтическая речь его при всём своём разнообразии нигде не обнаруживает произвольной игры словами, но всегда подчинена идейному замыслу писателя.

Непосредственный лиризм и теплота чувства, психологическая наблюдательность, умение подмечать и запечатлевать окружающий человека пейзаж, неожиданные для литературы подобного рода образно-выразительные средства - все это характеризует художественную манеру письма Епифания Премудрого. В «Житии Сергия Радонежского» чувствуется большая художественная зрелость писателя, выражающаяся в сдержанности и выразительности описаний.

Литературная деятельность Епифания Премудрого способствовала утверждению в литературе стиля «плетения словес». Этот стиль обогащал литературный язык, содействовал дальнейшему развитию литературы.

Д.С. Лихачев отмечал в «Житии...» «особую музыкальность». Длинные перечисления применяются там особенно, где требуется подчеркнуть многочисленные добродетели Сергия, многочисленные его подвиги или трудности, с которыми он борется в пустыне. Чтобы подчеркнуть перечисление, сделать его заметным для читающего и слушающего, автор часто пользуется единоначатиями. И опять-таки эти единоначатия имеют не столько формально риторическое значение, сколько смысловое. Повторяющееся в начале каждого предложения слово подчеркивает основную мысль. Когда это единоначатие употреблено слишком большое число раз и может утомить читателя, оно заменяется синонимическим выражением. Значит, важно не само слово, а повторение мысли. Так, например, указывая на причину написания Жития Сергия и устраняя возможную мысль о том, что он принял на себя непосильную задачу, автор пишет: «...да не забвено будет житие святого тихое и кроткое и не злобивое, да не забвено будет житие его честное и непорочное и безмятежное, да не забвено будет житие его добродетелное и чюдное и преизящное, да не забвены будут многыя его добродетели и великаа исправлениа, да не забвены будуть благыа обычаа и добронравныя образы, да не будут бес памяти сладкаа его словеса и любезныа глаголы, да не останет бес памяти таковое удивление, иже на немъ удиви богь...» Наиболее часто в стиле «плетения слов» участвует удвоение понятия: повторение слова, повторение корня слова, соединение двух синонимов, противопоставление двух понятий и т.д. Принцип двойственности имеет миро-воззренческое значение в стиле «плетения словес». Весь мир как бы двоится между добром и злом, небесным и земным, материальным и нематериальным, телесным и духовным. Поэтому бинар-ность играет роль не простого формально-стилистического приема - повтора, а противопоставления двух начал в мире. В сложных, многословесных бинарных сочетаниях нередко используются одинаковые слова и целые выражения. Общность слов усиливает сопоставление или противопоставление, делает его в смысловом отношении более ясным. Даже в тех случаях, когда перечисление захватывает целый ряд компонентов, оно часто делится на пары: «...житие скръбно, житие жестко, отвсюду теснота, отвсюду недостаткы, ни имущим ни откуду ни ястиа, ни питиа».

Значение произведения

«Сергий явился, как свет светильник, и своим с покойным светом озарил всю историю Русской земли - на много веков вперед. Сергий принес на Русь возрождение духа. Того духа, который вскоре поднял и отстроил огромную православную державу. Сперва вокруг него отстроились двенадцать келий (апостольское число!). Пройдет еще несколько десятков лет, и вокруг него, затаив дыхание, будет стоять вся Россия», - читаем в книге Д. Орехова. Поддерживая политику централизации, которую проводили московские князья, Сергий Радонежский оказался в центре общественно-политической жизни Руси второй половины XIV в., был сподвижником московского великого князя Дмитрия Донского в его подготовке к Куликовской битве 1380 г.

Сергий, а вслед за ним и его ученики несли веру в неосвоенные земли, строили лесные монастыри. Епифаний Премудрый, создатель храмов Никон, переводчик греческих книг Афанасий Высоцкий, иконописец Андрей Рублев - все они явились последователями духовного пути Сергия Радонежского.

С именем Сергия Радонежского непосредственно связана Свято-Троицкая Сергиева Лавра - уникальный памятник архитектуры XVI-XVII веков. На ее территории находится несколько храмов, в том числе Собор в честь Успения Пресвятой Богородицы, Михеевский храм, Храм во имя Преподобного Сергия Радонежского. Тысячи паломников посещают Лавру, чтобы прикоснуться к святыням русского народа, обрести душевный покой. А самый главный и самый древний памятник Троице-Сергиевой лавры - Троицкий собор. Ему более пятисот лет. В этом соборе находится гробница Сергия Радонежского.

Русские цари считали за великую честь крестить своих детей в Троицком соборе. Перед военными походами молились Сергию и просили у него помощи. До сих пор огромный поток людей приходит в собор, тем самым выражая глубокое уважение, почтение русскому святому Сергию Радонежскому.

«Житие Сергия Радонежского»

Мультимедийный проектор с экраном, ноутбук

Домашнее задание: прочитать отдельные главы из «Жития Сергия

Радонежского»

Организационный момент. Сообщение темы и целей урока

«Житие Преподобного Сергия Радонежского».

Об этом знать должны все дети:

Давным-давно на белом свете Жил отрок. Он молился Богу,

Просил в учении подмогу.

Однажды отрок Старца встретил,

И тот сказал: "Ты духом светел.

Ты сможешь хорошо учиться И перед Богом отличиться".

Он стал отшельником, монахом;

В лесу с ночным боролся страхом,

Молитвой бесов прогоняя,

Природу светом наполняя.

С годами он в лесу прижился,

С медведем даже подружился.

Был сердцем чист, молился много.

И этим угодил он Богу.

Когда о Сергии узнали,

К нему тянуться люди стали.

Сперва ученики-монахи К нему слетелись, словно птахи.

И вот работа закипела.

Все так старались сделать дело:

Обитель Божию построить И жизнь на Божий лад настроить.

Так жил подвижник Православья,

Свою показывая милость,

К нему Пречистая явилась

И обещала, что Обитель

Спасет Господь наш Вседержитель.

Открыто людям Божье Слово.

Окончен путь земной Святого,

И Преподобный в вечной жизни О нашей молится Отчизне.

Угодника нетленно тело - Живет его святое дело.

Он всем нам показал дорогу,

Которая приводит к Богу.

Ребята, сегодня на уроке мы с вами поговорим об удивительном и великом человеке, прославившем нашу землю, об известном русском святом - Сергии Радонежском. Сведения о его жизни дошли до нас благодаря Епифанию Премудрому , который в своем произведении «Житие Преподобного Сергия Радонежского» написал о нем такие слова: «Как светило светлое воссиял он в стране Русской посреди тьмы и мрака». Как вы думаете, почему автор называет Преподобного Сергия «светилом светлым»?

2. Повторение изученного.

Назовите, к какому жанру древнерусской литературы относится произведение Епифания Премудрого? В каком году оно было написано? (В 1417-1418 годах) А что такое «житие»? Что характерно для этого жанра? (Житие - жанр церковной литературы, в котором описывается жизнь и деяния святых).

Что представляет собой композиция жития? Как построено житие, назовите его части? (Состоит из трех частей. Вступление - автор поясняет причины написания; основная - повествование о жизни святого; похвала святому).

Композиция жития на доске

Вступление.

Рассказ о жизни святого

а) рождение, детство, юность;

б) подвиги благочестия и творимые чудеса при жизни;

в) кончина и посмертные чудеса.

Похвала святому.

презентации.

Давайте теперь обратимся к самому житию.

Рождение

Один из самых почитаемых на Руси святых - Сергий Радонежский, который прославился исключительно мирными подвигами. Он происходил из обедневшего боярского рода, имевшего владения под Ростовом от родителей Кирилла и Марии. До пострижения в монахи преподобный носил имя Варфоломей - в честь одного из 12 апостолов. Известна дата его рождения - 3 мая 1314 года.

Детство

В семилетнем возрасте Варфоломея вместе с братьями отдали учиться грамоте, но в отличие от братьев он не сделал никаких успехов. Однажды в поле мальчик увидел старца, молившегося под одиноким дубом. Варфоломей попросил старца помолиться за него, чтобы он научился читать. Старец благословил отрока, и тот порадовал родителей, свободно прочитав перед обедом псалтырь (сборник церковных песнопений, по которому учили грамоте в Древней Руси).

Юность

Около 1328 года родители мальчика переехали в маленький город Радонеж, недалеко от Москвы. Братья Варфоломея женились, а он, похоронив родителей, решил уйти в монастырь. К этому времени овдовел старший брат Стефан, и они вместе поселились в глухом лесу в двенадцати вёрстах от Радонежа. Однако Стефану стало тяжело жить в столь пустынном месте, и он перешёл в один из московских монастырей. А Варфоломей постригся в монахи под именем Сергия.

Образование Троице-Сергиевого монастыря

Постепенно к Сергию стали приходить другие иноки, желавшие послужить Богу своими трудами. Преподобный с радостью принимал их. Так зачался Сергиев монастырь - нынешняя Троице-Сергиева лавра (по- гречески лаура - крупный, большой монастырь). "Примером своей жизни, высотой своего духа преп. Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в будущее". Из его поколения вышли основатели 150 новых монастырей. Они жили в маленьких избушках-кельях, сами носили воду, рубили дрова, обрабатывали огород и готовили пищу. Преподобный Сергий делал большую часть тяжёлой работы, подавая пример братии.

основанная когда-то юным отшельником.

Троице-Сергиева лавра

В северо-восточной части Московской области расположен город под названием Сергиев Посад. В центре его находится ансамбль Троице- Сергиевой Лавры - памятник культуры и искусства, занесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Он является важнейшей городской достопримечательностью и историческим центром города. Почитая великого молитвенника Сергия, идут и едут в Троицкую Лавру многочисленные паломники, получая здесь духовную благодать у святых мощей основателя обители, помощь и укрепление на дальнейшую жизнь, благословение перед решающими событиями в жизни, испытывая радость прикосновения к живой монашеской традиции и русской православной духовности и красоте.

Общественное служение Сергия Радонежского

Преподобный Сергий, бывший духовником князя Дмитрия Донского, сыграл немалую роль в подготовке к Куликовской битве. Он помогал объединению русских земель: примирил рязанского князя с московским, а Нижегородское княжество, захотевшее отделиться, отлучил от Церкви. Испугавшись Божьего наказания, нижегородский князь бежал, и его подданные присягнули на верность московскому великому князю. Перед битвой Сергий благословил князя крестом и окропил святой водой. Великий князь попросил у преподобного Сергия двух его монахов - Пересвета и Ослябю, которые в миру принадлежали к воинскому сословию и были богатырями. Сергий возложил на богатырей схимы с нашитыми на них крестами, и заповедал им "крепко бороться по Христе на врагов его". Их присутствие в одеждах схимников в войске Дмитрия придавало походу дух великого святого дела.

Сергий - чудотворец

Согласно житию, Сергий Радонежский совершил множество чудес. Люди приходили к нему из разных городов для исцеления, а иногда даже для того, чтобы просто увидеть его. Как утверждает житие, однажды он воскресил мальчика, который умер на руках отца, когда он нёс ребёнка к святому для исцеления.

обителей (Благовещенскую и другие), а его ученики учредили до 40 монастырей, преимущественно в Северной Руси.

Старость и кончина преподобного Сергия

Сергий Радонежский достиг глубокой старости. За шесть месяцев до кончины он передал игуменство ученику своему Никону, а сам предался совершенному безмолвию. Кончина его последовала после продолжительной болезни 25 сентября в 1391. Через 30 лет, 5 июля 1422 г., совершилось открытие мощей Сергия. Тогда же было установлено местное празднование его памяти в монастыре 25 сентября. В 1448 или 1449 году Сергий был причислен митрополитом Ионою к лику всероссийских святых.

В Успенском соборе находится деревянный гроб преподобного Сергия Радонежского, в котором его святое тело находилось в земле с 1392 года по 1422 год. Это одна из святынь собора.

Заключение

Радонежский чудотворец - наше духовное богатство, ангел-хранитель Земли Русской, со всех концов идут и едут паломники в Троице-Сергиеву Лавру со своими недугами - телесными и душевными, идут, чтобы помолиться у раки с мощами, получить благословение, узнать духовные корни своего Отечества.

Нам нужно знать эти корни - тогда и воздух, которым мы дышим, будет целебен и вкусен, будет дороже взрастившая нас Земля, легче будет почувствовать каждому из нас назначение и смысл собственной жизни.

Троице Сергиева Лавра находится в центре одного из красивейших городов нашей страны - Сергиевом Пасаде. Здесь великолепные церкви и монастыри, также здесь создавались первые российские куклы и другие игрушки. Это удивительный город. Глядя на него, не перестаешь восхищаться красотой и величием русской земли. Об этом городе люди не раз слагали песни, и одну из них в исполнении Юлии Славянской мы сейчас прослушаем.

Тихий свет на Маковце - горе Радугой цветёт над всей землёй:

Этот инок Сергий на заре Молится с небес о нас с тобой.

что представляла сооои композиция жития?

Кем и когда было написано «»Житие Сергия Радонежского»?

(Оно написано учеником Сергия монахом Епифанием Премудрым в 1417- 1418 г.)

От каких родителей родился Сергий?

Какое имя получил мальчик при крещении?

Как учился Варфоломей? Кто помог ему в учении?

Куда переехали родители мальчика?

Куда Варфоломей отправился после смерти родителей?

Основателем какого монастыря стал Сергий? Как это произошло?

В каком городе находится Троице-Сергиева лавра?

Как Сергий примирил русских князей? Что сказал Сергий Дмитрию Донскому, когда тот пришел к нему за благословением?

Какие чудеса совершил Сергий Радонежский? На что они указывают? (На его богоизбранность.)

Назовите, какими качествами наделил автор своего героя? Есть ли у него отрицательные качества? (Милосердие, сострадание, доброта, трудолюбие, смирение, прозорливость, настойчивость, и т. д. Герой жития не мог обладать отрицательными качествами) А каким самым главным качеством должен был обладать святой? (Верить в бога)

Есть ли в житии упоминание о реальных исторических событиях? (Да. Реальное переплетается с фантастикой)

Поучительна ли жизнь героя? (Жизнь героя поучительна, она учит христианской морали, трудолюбию и настойчивости в достижении цели)

5. Подведение итога урока

У историка Н. С. Борисова есть интереснейшая мысль: жизненный путь “великого старца” выглядит парадоксальным. Он бежал от общества людей, а в результате стал его духовным предводителем, он никогда не брал в руки меч - но одно его слово на весах победы стоило сотен мечей. Так ли это? (У Варфоломея была мечта: он хотел уйти в монастырь. Его решение уйти в лесную пустыню не было отчаянием или бегством от мира. Это был самостоятельный шаг к утраченной свободе. Помимо этого Сергий был настоящим духовным предводителем, который смог вдохновить русских воинов на победу в Куликовской битве и примирить русских князей)

Какова идея жития? Что хотел показать Епифаний Премудрый в своем произведении? (Епифаний стремился показать величие и красотуобитель - первый крупнейший монастырь. Своих учеников, которые продолжали молитвенное дело преп. Сергия. Один из его учеников в похвалу отцу своему Сергию написал икону «Пресвятая Троица» для иконостаса Троицкого собора, где доныне находятся мощи преп. Сергия; художественные ценности - духовная литература, жития преп. Сергия, иконы, картины М. Нестерова; храмы, освещённые во имя преп. Сергия) Библиотека духовно - нравственной культуры казачат:

Звучит пасхальное стихотворение: «Христос Воскрес!» (А. Майков)

« Пасхальное» (С. Гусельников)

Пасхальный рассказ: «Светлый гость» (И. Росеев)

Пасхальные игры: «Пасхальное гнёздышко», « Где яички варятся?» Загадки.

Выставка рисунков.

Прослушивание проектных работ и сообщений

Вышла вторая книга серии «Жития святых», посвященная «игумену Земли русской» преподобному Сергию Радонежскому. Издание содержит житие преподобного по изданию Троице Сергиевой Лавры 1885-1891-1898-1904 гг. Книга иллюстрирована древнерусскими миниатюрами из рукописных житий, иконами, фотографиями и более поздними рисунками, иллюстрирующими жизнь и многочисленные чудеса, происшедшие по молитве великого святого.

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Слава Богу о всем и всяческих ради! Слава показавшему нам житие мужа свята и старца духовна; благодарим Бога за премногую Его благость, бывшую на нас, яко да-рова нам свята старца, господина преподобнаго Сергия, в земли нашей Рустей, в стране полунощней».

Так начинает свое сказание о житии и подвигах преподобного отца нашего Сергия его присный ученик, блаженный Епифаний. «Дивлюся же, — говорит он, — како толико лет минуло, а житие святого старца не писано было; и о сем сжалихся зело, како убо таковый святый старец пречудный и предобрый, отнележе преставися 26 лет прейде, и никто не дерзняше писати о нем, ни дальний, ни ближний, ни больший, ни меньший».

Сии слова премудрого Епифания еще с большим правом можем повторить мы, с той лишь разницей, что со дня кончины преподобного Сергия до нашего времени протекло не 26, а уже пятьсот лет, и до сих пор мы не имеем на современном русском языке полного жизнеописания великого старца, не только в смысле самостоятельного исторического исследования о его жизни и подвигах, о его значении в истории Русской Церкви, русского подвижничества, русского просвещения и вообще нравственного воспитания русского народа, но даже и простого полного перевода жития, написанного Епифанием. Правда, существует более десятка разных житий преподобного Сергия, и лучшее из них, конечно, то, которое составлено святителем Московским Филаретом. Но это житие предназначено было для чтения при богослужении и читано самим в Бозе почившим иерархом в лавре на всенощном бдении 5 июля 1822 года. По своим достоинствам внутренним это житие — слиток золота; но, как предназначенное для церковного чтения, оно по необходимости отличается краткостью и опускает многие подробности, драгоценные для благоговейных почитателей памяти великого угодника Божия. Следует еще упомянуть о двух житиях преподобного Сергия, помещенных в сочинениях «Русские святые» преосвященного Филарета, архиепископа Черниговского, и «Жития святых Российской Церкви» А. Н. Муравьева; но ни то, ни другое также не имеют желанной полноты, потому что составители этих житий, описывая житие всех русских святых, по необходимости старались быть краткими в изложении. Из отдельных изданий следует упомянуть только одно, вышедшее уже после второго издания нашей книги, к 500-летию преставления преподобного Сергия: «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра» Е. Голубинского; автор предлагает в этой книге, как сам он говорит, «повествование о преподобном, с одной стороны, — краткое, а с другой стороны, — полное, без опущений воспроизводящее все частности его жизни, как естественного, так и сверхъестественного характера». Но и эта книга не может вполне удовлетворить благоговейного чтителя памяти великого угодника Божия: довольно сказать о ней одно уже то, что ради «краткости» автор ее не имеет в виду дать в ней назидательное чтение, а предлагает лишь сжатое изложение фактов, собранных им из всех исторических источников и изложенных в форме жизнеописания. Притом и это «жизнеописание» издано нераздельно с «Путеводителем по лавре» и составляет как бы введение к этому «Путеводителю». На других отдельных изданиях, вроде сочинения г. Лаврентьева, не считаем нужным останавливаться, так как они представляют плохие переделки из Епифания или же просто заимствование из вышеупомянутых авторов. Предлагая благочестивым читателям свое описание «Жития и подвигов преподобного и богоносного отца нашего Сергия», потрудившийся в его составлении считает долгом сказать, что он вовсе не имел в виду писать ученое исследование о жизни угодника Божия: он задался более скромной целью - собрать в одну книгу все, что можно было найти в исторической и проповеднической литературе о преподобном Сергии, и соединить в одно целое не только все дошедшие до нас подробности из его жизни, но и те нравственные уроки, какие извлекали из сказания о его жизни наши проповедники. Для настоящего, пятого, издания вновь пересмотрено, по возможности, все, что вышло в 1891 — 1893 годах по случаю 500-летия преставления угодника Божия, и таким образом многое в тексте пополнено и исправлено. Побуждением к этому труду служило то же, что побудило и преподобного Епифания в свое время взяться за перо, — это отсутствие в наличной духовной литературе полного жития преподобного Сергия. Подумать только, кто был преподобный Сергий для нашей Русской Церкви, для Русского государства, для русского народа! Святая Церковь прекрасно характеризует его, называя столпом Церкви. Он не только сам был крепким столпом Церкви Христовой, но, по выражению одного из наших архипастырей, Херсонского архиепископа Никанора, «уподобил и продолжает уподоблять своей духовной природе и всех близко соприкасающихся к нему людей. Он напитал своим крепким духом целые сонмы, целые поколения монашествующих. До семидесяти монастырей было основано его учениками и учениками его учеников; его духовное потомство было одной из главных духовных сил, содействовавших духовному претворению разных полуязыческих племен, раскинутых по пространству северной и средней России, в одно целое великорусское племя, объединенное, одушевленное, скрепленное духом Православия. Будучи сам высшим носителем христианского православного духа, он — примером, назиданием, молитвами своими — много содействовал и содействует напитанию этим духом всего православного российского народа, — духом, который составляет руководительное начало, крепость и славу народной русской жизни. Потому-то к преподобному Сергию, как к неиссякающему роднику крепкого русского духа, притекают на поклонение, для назидания, для молитвы и до сего дня многие тысячи народа. Ни один вблизи путешествующий инок не минет обители преподобного Сергия. Редкий из иерархов Русской Церкви не припадал до праха земного пред ракой преподобного Сергия. Все до единого из венценосцев России приносили у раки преподобного свои молитвы (особенно по вступлении на царство). Не только члены нашего царствующего Дома, но и премногие члены иностранных царственных семейств приходили туда же — то молиться, то изучать русскую жизнь у самых ее основ, у того родника, у одного из главных родников, из которых она бьет ключом».

Да, наши летописцы имели полное основание именовать преподобного Сергия игуменом всея Руси, и Святая Церковь достойно и праведно величает его возбранным воеводой Русской земли.

«Если бы возможно было, — говорит известный наш историк В. О. Ключевский, — воспроизвести писанием все, что соединилось с памятью преподобного Сергия, что в эти пятьсот лет было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокого содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет то же общее чувство, стоя у гробницы преподобного. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, давно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды. Спросите любого из этих простых людей, с посохом и котомкой пришедших сюда издалека: когда жил преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV века, чем он был для своего времени, и редкий из них даст вам удовлетворительный ответ; но на вопрос, что он есть для них, далеких потомков людей XIV века, и зачем они теперь пришли к нему, каждый ответит твердо и вразумительно».

Так характеризуют великое духовное значение преподобного Сергия, с одной стороны, один из наших знаменитых духовных витий, с другой — один из глубоких знатоков нашей родной истории.

В другом своем слове, обращаясь к житию преподобного отца нашего Сергия, архиепископ Никанор справедливо говорит, что это житие «переносит нас в новый для нас, хотя и стародавний мир, мир других людей — святых людей, других воззрений — святых воззрений, других обычаев — святых обычаев, в мир отречения от мира и себя, в мир святых великих подвигов, в мир вольного неуклонного несения креста Христова... Чувствуешь в душе разнозвучие гармонии этого мира с дисгармонией нашего внутреннего и внешнего мира, и, с одной стороны, — мирно настраивается сердце умилением — так вот взял бы крылья, яко голубине, и полетел бы туда, в пустыню, за 500 лет назад; а с другой — надрывается сердце, что поневоле приходится жить многомятежной жизнью своего века...» Справедливо говорит преподобный Иоанн Лествичник: «...как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренной в мыслях своих».

Так благотворно действуют на душу описания подвигов великих угодников Божиих, каков был преподобный отец наш Сергий. «Якоже ароматы, — говорит святитель Платон, митрополит Московский, — чем более растираются руками, тем больше издают благоухания, тако и жития святых, чем более углубляем мы в них свое размышление, тем более открывается святость и слава праведников, а наша польза». Но это сравнение еще не достаточно сильно: ароматы со временем все же утрачивают силу своего благоухания, а жития святых — никогда. Это неистощимые очаги благодатного огня, от которых каждый может возжигать в самом себе такой же огонь ревности Божественной, и сколько бы таких огней ни зажигали от них, сами они никогда не умалятся...

От жизнеописателя обыкновенно требуют, чтобы он не только знакомил читателя со всеми ему известными событиями из жизни описуемого лица, но и рисовал пред ним духовный мир этого лица, давал читателю возможность при чтении жизнеописания пожить вместе с тем лицом, с кем его знакомят, полюбоваться его достоинствами, подышать, так сказать, воздухом той эпохи, в которую жило и действовало это лицо. Справедливость требует сказать, что при жизнеописании святого лица выполнить эти требования можно только отчасти. В Бозе почивший московский святитель Филарет по сему случаю однажды выразился так: «Ненадежно для нас догадками проникнуть в души святых, которые далеко выше нашего созерцания. Надежнее следовать простым сказаниям очевидцев и близких к ним». И действительно: описывая жизнь обыкновенного смертного, писатель может больше полагаться на свой духовный опыт; описывая жизнь подвижника, он должен быть сам подвижник...

Увы, сего-то столь существенного условия для написания полного жития преподобного отца нашего Сергия потрудившийся в составлении сей книги и не имеет! Глубоко сознавая свою нищету духовную, он и не помыслил бы взять на себя такой непосильный труд, если бы не имел пред собой труда первого жизнеописателя Сергия, его ближайшего ученика, преподобного Епифания. Этот ученик потщился, елико было ему дано, в себе самом воплотить добродетели своего великого наставника, опытно проходил под его руководством жизнь духовно-подвижническую, и потому в состоянии был лучше, чем кто-либо иной, списать жизнь своего святого старца в назидание наше... Но и он сознавал всю трудность такого дела, и он говорил: «Якоже не мощно есть малей лодии велико и тяжко бремя налагаемое понести, сице и превосходит нашу немощь и ум подлежащая беседа... Подобаше ми отнюдь со страхом удобь молчати и на устех своих перст положити, сведущу свою немощь... Яко выше силы моея дело бысть, яко немощен есмь, и груб и неразумичен...» Одно, что заставило его взяться за труд, — это горячая любовь к почившему старцу: «Любовь и молитва преподобного того старца привлачит и томит мой помысл и принуждает глаголати же и писати...» Он скорбит об одном: как бы не пришло в совершенное забвение житие такого великого старца, как бы чрез это забвение не потеряна была навсегда духовная польза читателей... «Аще убо аз не пишу, а ин никтоже не пишет, боюся и осуждения притчи оного раба ленивого, скрывшего талант и обленившегося».

С такими мыслями приступал к своему труду первый благоговейный «списатель» жития Сергиева. Нужно ли говорить, с какими чувствами должен приступать к сему делу недостойный писатель нашего грешного времени? И он должен сознаться, что не без долгих колебаний решился на свой труд, призывая на помощь молитвы преподобного старца и его присного ученика Епифания Премудрого... А когда, для полноты изображения личности угодника Божия, приходилось говорить о внутренних духовных состояниях, он брал черты из писаний богомудрых отцов -подвижников, изобразивших эти состояния на основании собственного опыта в своих писаниях...Последуем же, благочестивый читатель, шаг за шагом вослед блаженного Епифания; будем благоговейно внимать его простому, задушевно-теплому, сердечному повествованию; прислушаемся и к тем урокам, какие извлекают из его рассказа наши святители: Платон и Филарет, митрополиты Московские; Филарет, архиепископ Черниговский; Никанор, архиепископ Херсонский, и другие проповедники и благочестивые писатели... И если эта книга даст вам возможность хотя немного отдохнуть душой за ее чтением, хотя на несколько минут забыть окружающую вас суету земную, перенестись мыслью и сердцем в отдаленную по времени, но тем более близкую нашему сердцу родную древность, повитать со святыми и преподобными обитателями дремучих лесов радонежских, подышать благоуханием молитв Сергиевых, насладиться созерцанием его боголюбезного смирения, — тогда мы почтем себя счастливыми и воздадим славу Господу. А если книга наша не удовлетворит любознательности вашей, если составитель ее чего не дописал, или переписал, или в чем погрешил, то смиренно просит в том прощения и с глубокой благодарностью примет всякое доброе замечание и указание погрешностей на случай нового издания.

По древнему преданию, имение родителей Сергия Радонежского, бояр Ростовских , находилось в окрестностях Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Родители, “бояре знатные”, по-видимому, жили просто, были люди тихие, спокойные, с крепким и серьезным складом жизни.

Св.прп. Кирилл и Мария. Роспись Вознесенского храма на Гродке (Павлов-Посад) Родители Сергия Радонежского

Хотя Кирилл не раз сопровождал в Орду князей Ростовских, как доверенное, близкое лицо, однако сам жил небогато. Ни о какой роскоши, распущенности позднейшего помещика и говорить нельзя. Скорей напротив, можно думать, что домашний быт ближе к крестьянскому: мальчиком Сергия (а тогда - Варфоломея) посылали за лошадьми в поле. Значит, он умел и спутать их, и обротать. И подведя к какому-нибудь пню, ухватив за челку, вспрыгнуть, с торжеством рысцою гнать домой. Быть может, он гонял их и в ночное. И, конечно, не был барчуком.

Родителей можно представить себе людьми почтенными и справедливыми, религиозными в высокой степени. Помогали бедным и охотно принимали странников.

3 мая у Марии родился сын. Священник дал ему имя Варфоломея, по дню празднования этого святого. Особенный оттенок, отличающий его, лежит на ребенке с самого раннего детства.

Семи лет Варфоломея отдали учиться грамоте, в церковную школу, вместе с братом Стефаном. Стефан учился хорошо. Варфоломею же наука не давалась. Как и позже Сергий, маленький Варфоломей очень упорен и старается, но нет успеха. Он огорчен. Учитель иногда его наказывает. Товарищи смеются и родители усовещивают. Варфоломей плачет одиноко, но вперед не двигается.

И вот, деревенская картинка, так близкая и так понятная через шестьсот лет! Забрели куда-то жеребята и пропали. Отец послал Варфоломея их разыскивать, наверно, мальчик уж не раз бродил так, по полям, в лесу, быть может, у прибрежья озера ростовского и кликал их, похлопывал бичом, волочил недоуздки. При всей любви Варфоломея к одиночеству, природе и при всей его мечтательности он, конечно, добросовестнейше исполнял всякое дело - этою чертой отмечена вся его жизнь.

Сергий Радонежский. Чудо

Теперь он - очень удрученный неудачами - нашел не то, чего искал. Под дубом встретил “старца черноризца, саном пресвитера”. Очевидно, старец его понял.

Что тебе надо, мальчик?

Варфоломей сквозь слезы рассказал об огорчениях своих и просил молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту.

И под тем же дубом стал старец на молитву. Рядом с ним Варфоломей - через плечо недоуздки. Окончив, незнакомец вынул из-за пазухи ковчежец, взял частицу просфоры, благословил ею Варфоломея и велел съесть.

Это дается тебе в знак благодати и для разумения Священного Писания. Отныне овладеешь грамотою лучше братьев и товарищей.

О чем они беседовали дальше, мы не знаем. Но Варфоломей пригласил старца домой. Родители приняли его хорошо, как и обычно странников. Старец позвал мальчика в моленную и велел читать псалмы. Ребенок отговаривался неумением. Но посетитель сам дал книгу, повторивши приказание.

А гостя накормили, за обедом рассказали и о знамениях над сыном. Старец снова подтвердил, что теперь Варфоломей хорошо станет понимать Св. Писание и одолеет чтение.

[После смерти родителей Варфоломей сам отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где уже иночествовал его овдовевший брат Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу реки Кончуры, на холме Маковец посреди глухого Радонежского бора, где и построил (около 1335 года) небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя Святой Троицы.

Не выдержав слишком сурового и аскетичного образа жизни, Стефан вскоре уехал в московский Богоявленский монастырь, где позднее стал игуменом. Варфоломей, оставшись в полном одиночестве, призвал некоего игумена Митрофана и принял от него постриг под именем Сергия, так как в тот день праздновалась память мучеников: Сергия и Вакха. Ему было 23 года.]

Совершив обряд пострижения, Митрофан приобщил Сергия Радонежского св. Тайн. Сергий же семь дней не выходя провел в “церквице” своей, молился, ничего не “вкушал”, кроме просфоры, которую давал Митрофан. А когда пришло время Митрофану уходить, просил его благословения на жизнь пустынную.

Игумен поддержал его и успокоил, сколько мог. И молодой монах один остался среди сумрачных своих лесов.

Возникали пред ним образы зверей и мерзких гадов. Бросались на него со свистом, скрежетом зубов. Однажды ночью, по рассказу преподобного, когда в “церквице” своей он “пел утреню”, чрез стену вдруг вошел сам сатана, с ним целый “полк бесовский”. Они гнали его прочь, грозили, наступали. Он молился. (“Да воскреснет Бог, и да расточатся врази Его…”) Бесы исчезли.

Выдержит ли в грозном лесу, в убогой келий? Страшны, наверно, были осени и зимние метели на его Маковице! Ведь Стефан не выдержал же. Но не таков Сергий. Он упорен, терпелив, и он “боголюбив”.

Так прожил он, в полном одиночестве, некоторое время.

Сергий Радонежский. Ручной медведь

Сергий увидел раз у келий огромного медведя, слабого от голода. И пожалел. Принес из келии краюшку хлеба, подал - с детских ведь лет был, как родители, “странноприимен”. Мохнатый странник мирно съел. Потом стал навещать его. Сергий подавал всегда. И медведь сделался ручным.

Юность Преподобного Сергия (Сергий Радонежский). Нестеров М.В.

Но сколь ни одинок был преподобный в это время, слухи о его пустынничестве шли. И вот стали являться люди, прося взять к себе, спасаться вместе. Сергий отговаривал. Указывал на трудность жизни, на лишения, с ней связанные. Жив еще был для него пример Стефана. Все-таки - уступил. И принял нескольких…

Построили двенадцать келий. Обнесли тыном для защиты от зверей. Келии стояли под огромными соснами, елями. Торчали пни только что срубленных деревьев. Между ними разводила братия свой скромный огород. Жили тихо и сурово.

Сергий Радонежский подавал во всем пример. Сам рубил келии, таскал бревна, носил воду в двух водоносах в гору, молол ручными жерновами, пек хлебы, варил пищу, кроил и шил одежду. И наверно, плотничал теперь уже отлично. Летом и зимой ходил в той же одежде, ни мороз его не брал, ни зной. Телесно, несмотря на скудную пищу, был очень крепок, “имел силу противу двух человек”.

Был первым и на службах.

Труды преподобного Сергия (Сергий Радонежский). Нестеров М.В.

Так шли годы. Община жила неоспоримо под началом Сергия. Монастырь рос, сложнел и должен был оформиться. Братия желала, чтобы Сергий стал игуменом. А он отказывался.

Желание игуменства,- говорил,- есть начало и корень властолюбия.

Но братия настаивала. Несколько раз “приступали” к нему старцы, уговаривали, убеждали. Сергий сам ведь основал пустынь, сам построил церковь; кому же и быть игуменом, совершать литургию.

Настояния переходили чуть не в угрозы: братия заявляла, что, если не будет игумена, все разойдутся. Тогда Сергий, проводя обычное свое чувство меры, уступил, но тоже относительно.

Желаю,- сказал, - лучше учиться, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать; но боюсь суда Божия; не знаю, что угодно Богу; святая воля Господа да будет!

И он решил не прекословить - перенести дело на усмотрение церковной власти.

Отче, привезли много хлебов, благослови принять. Вот, по твоим святым молитвам, они у ворот.

Сергий благословил, и в монастырские ворота въехало несколько повозок, нагруженных испеченным хлебом, рыбою и разной снедью. Сергий порадовался, сказал:

Ну вот, вы алчущие, накормите кормильцев наших, позовите их разделить с нами общую трапезу.

Приказал ударить в било, всем идти в церковь, отслужить благодарственный молебен. И лишь после молебна благословил сесть за трапезу. Хлебы оказались теплы, мягки, точно только что из печки.

Троице-Сергиева лавра (Сергий Радонежский). Лисснер Э.

Монастырь не нуждался уже теперь, как прежде. А Сергий был все так же прост - беден, нищ и равнодушен к благам, как остался и до самой смерти. Ни власть, ни разные “отличия” его вообще не занимали. Негромкий голос, тихие движения, лицо покойное, святого плотника великорусского. В нем наши ржи и васильки, березы и зеркальность вод, ласточки и кресты и не сравнимое ни с чем благоухание России. Все - возведенное к предельной легкости, чистоте.

Многие приходили издали, чтобы только взглянуть на преподобного. Это время, когда “старичка” слышно на всю Россию, когда сближается он с митр. Алексием, улаживает распри, совершает грандиозную миссию по распространению монастырей.

Преподобный хотел более строгого порядка, приближавшего к первохристианской общине. Все равны и все бедны одинаково. Ни у кого ничего нет. Монастырь живет общиною.

Деятельность Сергия нововведение расширяло и усложняло. Нужно было строить новые здания - трапезную, хлебопекарню, кладовые, амбары, вести хозяйство и т. п. Прежде руководство его было только духовным - иноки шли к нему как духовнику, на исповедь, за поддержкой и наставлением.

Все способные к труду должны были трудиться. Частная собственность строго воспрещена.

Чтобы управлять усложнившейся общиной, Сергий избрал себе помощников и распределил между ними обязанности. Первым лицом после игумена считался келарь. Эта должность впервые учреждена в русских монастырях пр. Феодосием Печерским. Келарь заведовал казной, благочинием и хозяйством - не только внутри монастыря. Когда появились вотчины, он ведал и их жизнью. Правил и судебные дела.

Уже при Сергии, по-видимому, было собственное хлебопашество - вокруг монастыря являются пахотные поля, частью обрабатываются они монахами, частью наемными крестьянами, частью - желающими поработать на монастырь. Так что у келаря забот немало.

Одним из первых келарей Лавры был преп. Никон, позже игумен.

В духовники назначали опытнейшего в духовной жизни. Он - исповедник братии. , основатель монастыря под Звенигородом, был из первых духовников. Позже эту должность получил Епифаний, биограф Сергия.

За порядком в церкви наблюдал экклезиарх. Меньшие должности: параэкклезиарх - содержал в чистоте церковь, канонарх - вел “клиросное послушание” и хранил Богослужебные книги.

Так жили и трудились в монастыре Сергия, теперь уже прославленном, с проложенными к нему дорогами, где можно было и остановиться, и пробыть некоторое время - простым ли людям, или князю.

Два митрополита, оба замечательные, наполняют век: Петр и Алексий. Игумен ратский Петр, волынец родом, первый митрополит русский, основавшийся на севере - сначала во Владимире, потом в Москве. Петр первый благословил Москву. За нее, в сущности, положил всю жизнь. Это он ездит в Орду, добывает от Узбека охранительную грамоту для духовенства, непрерывно помогает Князю.

Митрополит Алексий - из сановного, старинного боярства города Чернигова. Отцы его и деды разделяли с князем труд по управлению и обороне государства. На иконах их изображают рядом: Петр, Алексий, в белых клобуках, потемневшие от времени лица, узкие и длинные, седые бороды… Два неустанных созидателя и труженика, два “заступника” и “покровителя” Москвы.

Пр. Сергий при Петре был еще мальчиком, с Алексием он прожил много лет в согласии и дружбе. Но св. Сергий был пустынник и “молитвенник”, любитель леса, тишины – его жизненный путь иной. Ему ли, с детства – отошедшему от злобы мира сего, жить при дворе, в Москве, властвовать, иногда вести интриги, назначать, смещать, грозить! Митрополит Алексий часто приезжает в его Лавру - может быть, и отдохнуть с тихим человеком - от борьбы, волнений и политики.

Преподобный Сергий вышел в жизнь, когда татарщина уже надламывалась. Времена Батыя, разорения Владимира, Киева, битва при Сити - все далеко. Идут два процесса, разлагается Орда, крепнет молодое русское государство. Орда дробится, Русь объединяется. В Орде несколько соперников, борющихся за власть. Они друг друга режут, отлагаются, уходят, ослабляя силу целого. В России, наоборот,- восхождение.

В Орде между тем выдвинулся Мамай, стал ханом. Собрал всю волжскую Орду, нанял хивинцев, ясов и буртасов, сговорился с генуэзцами, литовским князем Ягелло - летом заложил свой стан в устье реки Воронежа. Поджидал Ягелло.

Время для Димитрия опасное.

До сих пор Сергий был тихим отшельником, плотником, скромным игуменом и воспитателем, святым. Теперь стоял пред трудным делом: благословения на кровь. Благословил бы на войну, даже национальную, Христос?

Преподобный Сергий Радонежский благословляет Д. Донского. Кившенко А.Д.

Русь собралась

18 августа Димитрий с князем Серпуховским Владимиром, князьями других областей и воеводами приехал в Лавру. Вероятно, это было и торжественно, и глубоко серьезно: Русь вправду собралась. Москва, Владимир, Суздаль, Серпухов, Ростов, Нижний Новгород, Белозерск, Муром, Псков с Андреем Ольгердовичем - впервые двинуты такие силы. Тронулись не зря. Все это понимали.

Начался молебен. Во время службы прибывали вестники - война и в Лавру шла,- докладывали о движении врага, предупреждали торопиться. Сергий упросил Димитрия остаться к трапезе. Здесь он сказал ему:

Еще не пришло время тебе самому носить венец победы с вечным сном; но многим, без числа, сотрудникам твоим плетутся венки мученические.

После трапезы преподобный благословил князя и всю свиту, окропил св. водой.

Иди, не бойся. Бог тебе поможет.

И, наклонившись, на ухо ему шепнул: “Ты победишь”.

Есть величавое, с трагическим оттенком - в том, что помощниками князю Сергий дал двух монахов-схимников: Пересвета и Ослябю. Воинами были они в миру и на татар пошли без шлемов, панцирей - в образе схимы, с белыми крестами на монашеской одежде. Очевидно, это придавало войску Димитрия священно-крестоносный облик.

20-го Димитрий был уже в Коломне. 26-27-го русские перешли Оку, рязанскою землею наступали к Дону. 6-го сентября его достигли. И заколебались. Ждать ли татар, переправляться ли?

Старшие, опытные воеводы предлагали: здесь повременить. Мамай силен, с ним и Литва, и князь Олег Рязанский. Димитрий, вопреки советам, перешел через Дон. Назад путь был отрезан, значит, все вперед, победа или смерть.

Сергий в эти дни тоже был в подъеме высочайшем. И вовремя послал вдогонку князю грамоту: “Иди, господин, иди вперед, Бог и Св. Троица помогут!”

По преданию, на зов татарского богатыря выскакал Пересвет, давно готовый к смерти, и, схватившись с Челубеем, поразив его, сам пал. Началась общая битва, на гигантском по тем временам фронте в десять верст. Сергий правильно сказал: “Многим плетутся венки мученические”. Их было сплетено немало.

Преподобный же в эти часы молился с братией у себя в церкви. Он говорил о ходе боя. Называл павших и читал заупокойные молитвы. А в конце сказал: “Мы победили”.

Преподобный Сергий Радонежский. Кончина

Сергий Радонежский пришел на свою Маковицу скромным и безвестным юношей Варфоломеем, а ушел прославленнейшим старцем. До преподобного на Маковице был лес, вблизи - источник, да медведи жили в дебрях по соседству. А когда он умер, место резко выделялось из лесов и из России. На Маковице стоял монастырь - Троице-Сергиева лавра, одна из четырех лавр нашей родины. Вокруг расчистились леса, поля явились, ржи, овсы, деревни. Еще при Сергии глухой пригорок в лесах Радонежа стал светло-притягательным для тысяч. Сергий Радонежский основал не только свой монастырь и не из него одного действовал. Бесчисленны обители, возникшие по его благословению, основанные его учениками - и проникнутые духом его.

Итак, юноша Варфоломей, удалившись в леса на “Маковицу”, оказался создателем монастыря, затем монастырей, затем вообще монашества в огромнейшей стране.

Не оставив по себе писаний, Сергий будто бы ничему не учит. Но он учит именно всем обликом своим: одним он утешение и освежение, другим - немой укор. Безмолвно Сергий учит самому простому: правде, прямоте, мужественности, труду, благоговению и вере.

Упо­треб­ляя тер­мин «ли­те­ра­ту­ра», мы вкла­ды­ва­ем в это со­вер­шен­но опре­де­лён­ный смысл – это ка­кие-то книги, ко­то­рые мы чи­та­ем для раз­вле­че­ния, для удо­воль­ствия, для эс­те­ти­че­ско­го на­сла­жде­ния. Ни­че­го по­доб­но­го, ни­ка­ких таких целей древ­не­рус­ская ли­те­ра­ту­ра не знала. С этой точки зре­ния её не точно на­зы­вать ли­те­ра­ту­рой, а пра­виль­нее было бы го­во­рить «древ­не­рус­ская книж­ность» или «древ­не­рус­ская пись­мен­ность». Но это обо­зна­че­ние (древ­не­рус­ская ли­те­ра­ту­ра) утвер­ди­лось, и мы будем им опе­ри­ро­вать.

Книж­ность, пись­мен­ность по­яви­лась на Руси вме­сте с при­ня­ти­ем хри­сти­ан­ства. От­сю­да и на­зна­че­ние, ко­то­рое имела эта ли­те­ра­ту­ра. Пре­жде всего, она имела в виду рас­про­стра­не­ние хри­сти­ан­ства в толь­ко что окре­щён­ных мас­сах древ­них сла­вян. За­да­ча была пе­ре­ве­сти, пре­жде всего, книги свя­щен­но­го пи­са­ния (Вет­хий и Новый За­ве­ты), бо­го­слу­жеб­ные пес­но­пе­ния, а также жития свя­тых, то есть людей, ко­то­рые цер­ко­вью были при­зна­ны и ка­но­ни­зи­ро­ва­ны.

Древ­не­рус­ская ли­те­ра­ту­ра со­вер­шен­но не знала вы­мыс­ла. Рус­ско­му книж­ни­ку (рис. 1) в Сред­ние века в го­ло­ву бы не при­шло со­чи­нять ка­кие-то вы­ду­ман­ные ис­то­рии о вы­ду­ман­ных, ни­ко­гда не су­ще­ство­вав­ших людях. Это было рав­но­силь­но греху лжи.

Рис. 1. Книж­ник древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры

По­это­му даже когда в сред­не­ве­ко­вых про­из­ве­де­ни­ях речь идёт о со­вер­шен­но неве­ро­ят­ных с нашей точки зре­ния вещах (на­при­мер, вос­кре­ше­ние умер­ших), то для древ­не­рус­ско­го пи­са­те­ля это было в по­ряд­ке вещей. Он верил, что так оно и было на самом деле.

И толь­ко в XVII веке воз­ник­нут в рус­ской ли­те­ра­ту­ре по­ве­сти с вы­мыш­лен­ны­ми ге­ро­я­ми, с вы­мыш­лен­ны­ми сю­же­та­ми. И то пер­во­на­чаль­но это будут про­из­ве­де­ния пе­ре­вод­ные.

Жанр житий святых

Жития свя­тых ни в коем слу­чае не пред­на­зна­ча­лись для ка­ко­го-то уве­се­ли­тель­но­го чте­ния. Это пре­жде всего было чте­ние на­зи­да­тель­ное, ду­ше­по­лез­ное, ду­ше­спа­си­тель­ное. На при­ме­ре жизни свя­тых че­ло­век учил­ся нор­мам по­ве­де­ния. Чи­та­те­лям пред­ла­га­лось сле­до­вать при­ме­рам свя­тых и под­ра­жать им. С этой точки зре­ния жанр житий свя­тых – самый ка­но­ни­зи­ро­ван­ный в древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ре. То есть этому жанру при­да­ва­лись ка­кие-то стро­го опре­де­лён­ные формы (и ком­по­зи­ци­он­ные, и лек­си­че­ские).

Жанр житий ни в коем слу­чае не пред­по­ла­га­ет био­гра­физ­ма. Один из ис­сле­до­ва­те­лей очень точно и тонко за­ме­тил, что житие так же от­но­сит­ся к био­гра­фии, как икона к порт­ре­ту. Житие – это чте­ние на­зи­да­тель­ное. И толь­ко с этой точки зре­ния нам будут по­нят­ны все труды древ­не­рус­ско­го книж­ни­ка.

Житие имело очень стро­гую ком­по­зи­цию и пред­став­ля­ло собою трёх­част­ное про­из­ве­де­ние. На­чи­на­лось оно все­гда со вступ­ле­ния, потом сле­до­вал рас­сказ о жизни свя­то­го, ко­то­рый за­вер­шал­ся, есте­ствен­но, его смер­тью, и за­кан­чи­ва­лось житие сла­вой, хва­лой свя­то­му, о ко­то­ром шла речь.

Пер­вы­ми рус­ски­ми жи­ти­я­ми, то есть жи­ти­я­ми ка­но­ни­зи­ро­ван­ных рус­ских му­че­ни­ков, стали «Жития Бо­ри­са и Глеба» (рис. 2).

Рис. 2. Свя­тые Борис и Глеб

Это было очень важно и с по­ли­ти­че­ской точки зре­ния, по­то­му что, если по­яв­ля­ют­ся свои свя­тые, зна­чит, рус­ская цер­ковь (ещё очень мо­ло­дая) ста­но­вит­ся как бы вро­вень с цер­ко­вью гре­че­ской, при­об­ре­та­ет са­мо­сто­я­тель­ное зна­че­ние, по­вы­ша­ет­ся в своём зна­че­нии.

Русская культура на рубеже XIV–XV веков

На ру­бе­же XIV и XV веков, когда жил и тру­дил­ся свя­той Сер­гий, на Руси скла­ды­ва­ет­ся очень непро­стая куль­тур­но-ис­то­ри­че­ская и по­ли­ти­че­ская си­ту­а­ция. Уже за­бы­лись по­ра­же­ния, ко­то­рые по­тер­пе­ли рус­ские в на­ча­ле XIII века от татар, и уста­но­ви­лось неко­то­рое за­ти­шье. Воз­об­нов­ля­ют­ся кон­так­ты с юж­ны­ми сла­вя­на­ми: с бол­га­ра­ми, гре­ка­ми, сер­ба­ми. Воз­об­нов­ле­ние этих куль­тур­ных кон­так­тов спо­соб­ству­ет тому, что Русь вы­хо­дит из меж­ду­на­род­ной изо­ля­ции. Она вновь ока­зы­ва­ет­ся в круге ев­ро­пей­ских стран, при­част­ной к ев­ро­пей­ской куль­ту­ре, ведь за­во­е­ва­те­ли прак­ти­че­ски от­ре­за­ли Русь от её ев­ро­пей­ских со­се­дей и об­рек­ли её на изо­ля­ци­о­низм. Те­перь с этой изо­ля­ци­ей дело об­сто­ит иначе: она не такая аб­со­лют­ная, как это было ещё 150 лет назад. Это спо­соб­ству­ет раз­ви­тию рус­ской куль­ту­ры, в том числе и книж­ной – по­яв­ле­нию житий.

Ли­те­ра­ту­ра жития свя­тых на­зы­ва­ет­ся агио­гра­фи­че­ской. Рубеж XIV и XV веков ста­но­вит­ся вре­ме­нем подъ­ёма рус­ской агио­гра­фии. В ев­ро­пей­ской куль­ту­ре эта эпоха на­зы­ва­ет­ся эпо­хой Воз­рож­де­ния. Пре­жде всего, это воз­рож­де­ние ин­те­ре­са к че­ло­ве­че­ской лич­но­сти, пред­став­ле­нию о том, что имен­но че­ло­век – центр Все­лен­ной, центр ми­ро­зда­ния, выс­шая цен­ность (рис. 3).

Рис. 3. Че­ло­век эпохи Воз­рож­де­ния

Про­ис­хо­дит воз­рож­де­ние к ин­те­ре­су есте­ствен­ной, по­все­днев­ной, плот­ской жизни че­ло­ве­ка и уси­ле­ние ин­те­ре­са к его внут­рен­ней эмо­ци­о­наль­ной жизни.

Те же самые про­цес­сы про­ис­хо­дят и в рус­ской куль­ту­ре. Но на Руси они имеют опре­де­лён­ную спе­ци­фи­ку. Дело в том, что раз­ви­тие воз­рож­де­ния в Ев­ро­пе про­ис­хо­ди­ло с общей се­ку­ля­ри­за­ци­ей куль­ту­ры, то есть её об­мир­ще­ни­ем, от­де­ле­ни­ем от церк­ви. На Руси воз­ник­но­ве­ние ин­те­ре­са к внут­рен­не­му миру че­ло­ве­ка, к жизни его души, к его эмо­ци­о­наль­ной сфере про­ис­хо­ди­ло внут­ри самой цер­ков­ной куль­ту­ры. Не было се­ку­ля­ри­за­ции куль­ту­ры. Тем более что борь­ба с ордой, с мон­го­ло-та­тар­ски­ми за­во­е­ва­те­ля­ми ещё и вос­при­ни­ма­лась как борь­ба за ис­тин­ную веру с ино­вер­ца­ми, то есть это при­об­ре­та­ло и на­ци­о­наль­но-пат­ри­о­ти­че­ский ха­рак­тер.

Плетение словес Епифания Премудрого

Рас­цвет жи­тий­ной ли­те­ра­ту­ры, рус­ской агио­гра­фии в эту эпоху свя­зан с де­я­тель­но­стью од­но­го из круп­ней­ших сред­не­ве­ко­вых рус­ских пи­са­те­лей – Епи­фа­ния Пре­муд­ро­го (рис. 4).

Рис. 4. Свя­той Епи­фа­ний Пре­муд­рый

Этот ин­те­рес к внут­рен­не­му миру че­ло­ве­ка, к жизни его души тре­бо­вал и со­вер­шен­но но­во­го стиля. Одним из со­зда­те­лей этого стиля в древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ре ста­но­вит­ся Епи­фа­ний Пре­муд­рый. Этот стиль по­лу­чил на­зва­ние «пле­те­ние сло­вес» . Это необык­но­вен­но укра­шен­ное, по­доб­но древ­не­рус­ско­му узору, сло­вес­ное ис­кус­ство, ко­то­рое и даёт пред­став­ле­ние об эмо­ци­о­наль­ных пе­ре­жи­ва­ни­ях че­ло­ве­ка, о жизни его души.

Не стоит ду­мать, что пле­те­ние сло­вес было стрем­ле­ни­ем к укра­ша­тель­ству. Ни­че­го по­доб­но­го. Этим книж­ник, автор жития, пы­тал­ся пе­ре­дать труд­ность самой за­да­чи, ко­то­рая перед ним воз­ни­ка­ла: как в слове пе­ре­дать жизнь и де­я­ния свя­то­го. Не слу­чай­но Епи­фа­ний на­чи­на­ет свои жития с са­мо­ума­ле­ния. Здесь нет на­ро­чи­то­го сми­ре­ния. Это дей­стви­тель­но осо­зна­ние труд­но­стей перед воз­ник­шей за­да­чей, ма­ло­сти и сла­бо­сти своей. Это при­вле­ка­ло вни­ма­ние чи­та­те­ля и слу­жи­ло про­слав­ле­нию свя­то­го.

Приёмы плетения словес в «Житии Сергия Радонежского»

При­ё­мы пле­те­ния сло­вес были раз­лич­ны и сви­де­тель­ство­ва­ли о вы­со­чай­шем сло­вес­ном ма­стер­стве древ­не­рус­ско­го пи­са­те­ля. Рас­смот­ри­те неко­то­рые из них на при­ме­ре «Жития Сер­гия Ра­до­неж­ско­го».

Приём тав­то­ло­гии – приём по­вто­ров, на­гро­мож­де­ния од­но­тип­ных вы­ра­же­ний, ко­то­рые при­зва­ны по­ка­зать, что очень труд­но найти точ­ное слово для пе­ре­да­чи того, что хочет пе­ре­дать чи­та­те­лям автор жития.

Епи­фа­ний на­чи­на­ет так:

«Слава Богу за все и за все дела, ради ко­то­рых все­гда про­слав­ля­ет­ся ве­ли­кое и три­свя­тое прис­но­сла­ви­мое имя! Слава Выш­не­му Богу, в Тро­и­це сла­ви­мо­му, Ко­то­рый есть наше упо­ва­ние, свет и жизнь, в Ко­то­ро­го мы ве­ру­ем, в Ко­то­ро­го мы кре­сти­лись. Ко­то­рым мы живем, дви­жем­ся и су­ще­ству­ем! Слава По­ка­зав­ше­му нам жизнь мужа свя­то­го и стар­ца ду­хов­но­го! Гос­подь знает, как про­сла­вить сла­вя­щих Его и бла­го­сло­вить бла­го­слов­ля­ю­щих Его, и все­гда про­слав­ля­ет Своих угод­ни­ков, сла­вя­щих Его чи­стой, бо­го­угод­ной и доб­ро­де­тель­ной жиз­нью».

В этом от­рыв­ке легко за­ме­тить такой приём, как тав­то­ло­гия.

Епи­фа­ний также ис­поль­зу­ет приём си­но­ни­ми­за­ции , то есть ис­поль­зо­ва­ния слов, близ­ких по зна­че­нию. Этот приём он ис­поль­зу­ет с той же самой целью, с ко­то­рой и приём тав­то­ло­гии. На­при­мер, он пишет:

«Я не воз­но­шусь ни перед кем, но пишу для себя, про запас, на па­мять и для поль­зы».

Такой приём ещё на­зы­ва­ет­ся при­ё­мом ам­пли­фи­ка­ции – на­гро­мож­де­ние сход­ных вы­ра­же­ний, ко­то­рые при­зва­ны уси­лить си­сте­му до­ка­за­тельств тех мыс­лей, о ко­то­рых он нам рас­ска­зы­ва­ет.

Среди таких при­ё­мов пле­те­ния сло­вес стоит упо­мя­нуть ещё и о ри­то­ри­че­ских во­про­сах. Вот как пишет Епи­фа­ний:

«Как могу я, бед­ный, в ны­неш­нее время по по­ряд­ку опи­сать все житие Сер­гия и рас­ска­зать о мно­гих его по­дви­гах и бес­счет­ных тру­дах? С чего начну, чтобы по до­сто­ин­ству по­ве­дать слу­ша­те­лям обо всех его де­я­ни­ях и по­дви­гах? Что по­до­ба­ет вспом­нить пре­жде всего? Какие слова нужны для по­хва­лы ему? От­ку­да возь­му ис­кус­ство, необ­хо­ди­мое для этого рас­ска­за? Как по­ве­даю такую труд­но пе­ре­да­ва­е­мую по­весть – не знаю, не будет ли это выше моих сил?»

По­ми­мо этих ри­то­ри­че­ских во­про­сов об­ра­ща­ет на себя вни­ма­ние то, что фразы на­чи­на­ют­ся оди­на­ко­во. То есть здесь ис­поль­зу­ет­ся ещё и приём еди­но­на­ча­тия, или ана­фо­ра.

Все эти при­ё­мы слу­жат глав­ной цели – по­ка­зать, на­сколь­ко ве­ли­ка лич­ность свя­то­го, о ко­то­ром идёт речь.

Личность святого в «Житии Сергия Радонежского»

Сквозь эти узоры сло­вес­ной ткани ярче, кон­траст­нее вы­сту­па­ет лич­ность са­мо­го свя­то­го – че­ло­ве­ка, ко­то­рый про­жил очень нелёг­кую жизнь среди диких зве­рей при по­сто­ян­ной нехват­ке еды, че­ло­ве­ка силь­но­го не толь­ко телом. Епи­фа­ний пишет, что он имел «силу про­тив двух» . То есть он был фи­зи­че­ски очень силь­ным че­ло­ве­ком, но пре­жде всего имел силу духа, что и поз­во­ли­ло ему за­во­е­вать необык­но­вен­ный мо­раль­ный ав­то­ри­тет (рис. 5). Об этом ав­то­ри­те­те и пишет Епи­фа­ний Пре­муд­рый.

Рис. 5. Икона св. Сер­гия Ра­до­неж­ско­го

Композиция «Жития Сергия Радонежского»

Как прак­ти­че­ски и все жития, житие Сер­гия стро­ит­ся по очень стро­го­му плану, имеет очень стро­гую ком­по­зи­цию:

вступ­ле­ние, фраг­мен­ты из ко­то­ро­го вы чи­та­ли выше;

рас­сказ о жизни свя­то­го;

про­слав­ле­ние свя­то­го (хвала свя­то­му, ко­то­рая про­ис­хо­дит уже после его смер­ти).

«Житие Сер­гия Ра­до­неж­ско­го», на­пи­сан­ное Епи­фа­ни­ем Пре­муд­рым, не пред­став­ля­ет собой по­сле­до­ва­тель­но­го, сю­жет­но­го рас­ска­за. Оно со­сто­ит из от­дель­ных, очень вы­ра­зи­тель­ных ис­то­рий из жизни Сер­гия. В каж­дой ис­то­рии лич­ность Сер­гия по­во­ра­чи­ва­ет­ся ка­кой-то своей гра­нью, сто­ро­ной, очень вы­ра­зи­тель­ной и за­по­ми­на­ю­щей­ся. В итоге Епи­фа­нию уда­ёт­ся со­здать образ че­ло­ве­ка, имев­ше­го ко­лос­саль­ный ду­хов­ный ав­то­ри­тет, спо­соб­ству­ю­щий под­ня­тию в на­ро­де его на­ци­о­наль­но­го са­мо­со­зна­ния.

Анализ сюжетов «Жития Сергия Радонежского»

Рас­сказ о чу­де­сах на­чи­на­ет­ся ещё с со­бы­тий, про­изо­шед­ших до рож­де­ния Сер­гия, с того вре­ме­ни, когда он был в утро­бе ма­те­ри. Епи­фа­ний рас­ска­зы­ва­ет по­ра­зи­тель­ную ис­то­рию.

Житие имело стро­гий канон, и каж­дый свя­той непре­мен­но дол­жен был быть рож­дён бла­го­че­сти­вы­ми ро­ди­те­ля­ми, ка­ко­вы­ми и были ро­ди­те­ли Сер­гия.

Од­на­ж­ды Мария (мать Сер­гия), бу­дучи бе­ре­мен­ной бу­ду­щим свя­тым, при­хо­дит в цер­ковь, и во время ли­тур­гии (в со­вер­шен­но опре­де­лён­ных ме­стах) мла­де­нец начал кри­чать так, что в пер­вый раз все по­ду­ма­ли, что кто-то при­нёс в храм но­во­рож­дён­но­го ре­бён­ка. Осмот­ре­ли весь храм, но ни­ко­го не нашли. Спро­си­ли у Марии, не при­нес­ла ли она за па­зу­хой мла­ден­ца, но она ска­за­ла, что у неё ни­ка­ко­го мла­ден­ца нет. Толь­ко потом стало по­нят­но, что это в её утро­бе кри­чит бу­ду­щий свя­той, ко­то­рый ещё до рож­де­ния слы­шит слова бо­же­ствен­ной ли­тур­гии и от­кли­ка­ет­ся на них тогда, когда это нужно.

Рас­ска­зы­ва­ет Епи­фа­ний и о чу­дес­ном по­сти­же­нии Сер­ги­ем гра­мо­ты. Дело в том, что, в от­ли­чие от стар­ших бра­тьев, не да­ва­лось Сер­гию уче­ние. И од­на­ж­ды он, ища по при­ка­зу отца ушед­ший скот, встре­тил под де­ре­вом ка­ко­го-то бла­го­об­раз­но­го стар­ца, при­но­сив­ше­го мо­лит­вы. Сер­гия тогда ещё звали Вар­фо­ло­ме­ем. Отрок Вар­фо­ло­мей об­ра­тил­ся к этому стар­цу и пред­ло­жил ему прой­ти вме­сте с ним в дом его ро­ди­те­лей, где ста­рец может найти приют. И видя такое от­но­ше­ние к себе со сто­ро­ны от­ро­ка, ста­рец спро­сил, чего ему боль­ше всего хо­те­лось бы? Сер­гий по­се­то­вал на то, что не да­ёт­ся ему гра­мо­та. Тогда этот ста­рец вынул неболь­шой хле­бец – просфо­ру – и пред­ло­жил Сер­гию её съесть. Ста­рец ска­зал, что те­перь гра­мо­та будет до­ступ­на Сер­гию. Уже бук­валь­но на сле­ду­ю­щий день во время бо­го­слу­же­ния Сер­гий пре­крас­но читал бо­го­слу­жеб­ную книгу и пел цер­ков­ные пес­но­пе­ния. Гра­мо­та была им по­стиг­ну­та путём бо­же­ствен­но­го от­кро­ве­ния (рис. 6).

Рис. 6. Отрок Вар­фо­ло­мей и свя­той инок

Более всего рас­ска­зы­ва­ет Епи­фа­ний о тех со­бы­ти­ях, ко­то­рые ри­су­ют необык­но­вен­ную скром­ность, ас­ке­тизм Сер­гия, его непри­хот­ли­вость. На­при­мер, при­хо­дя­щий в его мо­на­стырь бо­га­тый вель­мо­жа или ка­кой-то кре­стья­нин не могут по­ве­рить, что оде­тый в очень про­стую одеж­ду че­ло­век, за­ни­ма­ю­щий­ся самым про­стым фи­зи­че­ским тру­дом, – про­слав­лен­ный свя­той. Но это было дей­стви­тель­но так.

Рас­ска­зы­ва­ет нам Епи­фа­ний о при­ме­рах яс­но­ви­де­ния Сер­гия. Когда в несколь­ких вер­стах от мо­на­сты­ря про­ез­жал Сте­фан Перм­ский (рис. 7) (он ехал в Моск­ву), то он решил, что на об­рат­ном пути за­гля­нет в мо­на­стырь, на­ве­стит сво­е­го друга Сер­гия. Сте­фан оста­но­вил­ся, и Сер­гий, со­вер­шав­ший в это время ли­тур­гию, по­чув­ство­вал его при­сут­ствие за несколь­ко вёрст и по­кло­нил­ся в ту сто­ро­ну. И они как бы вме­сте со­вер­ша­ли это бо­го­слу­же­ние. При­сут­ству­ю­щие в храме не по­ня­ли, кому от­да­ёт по­клон Сер­гий.

Рис. 7. Св. Сте­фан Перм­ский

Значение деятельности святого Сергия

Свя­той Сер­гий и его уче­ни­ки про­сла­ви­лись тем, что бла­го­да­ря им были ос­но­ва­ны на тер­ри­то­рии Руси из­вест­ней­шие мо­на­сты­ри, такие как Го­лутвин­ский или Ан­д­ро­ни­ков мо­на­стырь. Все эти дела Сер­гия и поз­во­ли­ли ему при­об­ре­сти необык­но­вен­ный ду­хов­ный ав­то­ри­тет в на­ро­де. Не слу­чай­но князь Дмит­рий Ива­но­вич Дон­ской, от­прав­ля­ясь на Ку­ли­ков­скую битву с Ма­ма­ем, про­сит бла­го­слов­ле­ние не у ко­го-ни­будь, а у Сер­гия Ра­до­неж­ско­го (рис. 8).

Рис. 8. Сер­гий Ра­до­неж­ский бла­го­слов­ля­ет Дмит­рия Дон­ско­го

Очень точно ска­зал о де­я­тель­но­сти Сер­гия ве­ли­кий рус­ский ис­то­рик Ва­си­лий Оси­по­вич Клю­чев­ский. Он ска­зал о том необ­хо­ди­мом ду­хов­ном труде, ко­то­рый в итоге при­вёл к на­ци­о­наль­но­му воз­рож­де­нию, к тому, что та­та­ро-мон­голь­ское иго было сбро­ше­но.

В своих «Ис­то­ри­че­ских порт­ре­тах» Клю­чев­ский писал:

«Чтобы сбро­сить вар­вар­ское иго, по­стро­ить проч­ное, неза­ви­си­мое го­су­дар­ство, са­мо­му рус­ско­му об­ще­ству долж­но было укре­пить свои нрав­ствен­ные силы, при­ни­жен­ные ве­ко­вым по­ра­бо­ще­ни­ем и уны­ни­ем. Этому делу – нрав­ствен­но­му вос­пи­та­нию на­ро­да – по­свя­тил свою жизнь пре­по­доб­ный Сер­гий. 50 лет делал своё тихое дело пре­по­доб­ный Сер­гий. Целые пол­ве­ка при­хо­див­шие к нему люди вме­сте с водой из его ис­точ­ни­ка чер­па­ли в его пу­стыне обод­ре­ние и уте­ше­ние. Народ, при­вык­ший дро­жать при одном имени та­та­рин, со­брал­ся, на­ко­нец, с духом, встал на по­ра­бо­ти­те­лей. Как могло это слу­чить­ся? От­ку­да взя­лись? Как вос­пи­та­лись люди, от­ва­жив­ши­е­ся на такое дело, о ко­то­ром бо­я­лись и по­ду­мать их деды? Чув­ство нрав­ствен­ной бод­ро­сти, ду­хов­ной кре­по­сти вдох­нул пре­по­доб­ный Сер­гий в рус­ское об­ще­ство. При­ме­ром своей жизни, вы­со­той сво­е­го духа Сер­гий под­нял упав­ший дух род­но­го на­ро­да, про­бу­дил в нём до­ве­рие к себе, к своим силам, вдох­нул веру в своё бу­ду­щее».

О Епифании Премудром

О самом Епи­фа­нии Пре­муд­ром – за­ме­ча­тель­ном де­я­те­ле рус­ской сред­не­ве­ко­вой ли­те­ра­ту­ры – из­вест­но, к со­жа­ле­нию, очень немно­го, что неуди­ви­тель­но, по­сколь­ку са­мо­п­ро­слав­ле­ние было не в ха­рак­те­ре сред­не­ве­ко­вой куль­ту­ры.

В ос­нов­ном мы чер­па­ем све­де­ния о Епи­фа­нии из его же соб­ствен­ных про­из­ве­де­ний. Све­де­ния эти очень от­ры­воч­ны, неси­стем­ны, но тем не менее дают о нём пред­став­ле­ние.

Епи­фа­ний был ино­ком Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мо­на­сты­ря (рис. 9), то есть того са­мо­го мо­на­сты­ря, ко­то­рый ос­но­вал свя­той Сер­гий.

Рис. 9. Тро­и­це-Сер­ги­ев мо­на­стырь

Учил­ся он в Ро­стов­ском мо­на­сты­ре, в зна­ме­ни­том за­тво­ре, ко­то­рый сла­вил­ся своей гро­мад­ной биб­лио­те­кой. Это был необык­но­вен­но об­ра­зо­ван­ный че­ло­век, судя по ци­та­там из свя­щен­но­го пи­са­ния (из Вет­хо­го За­ве­та, из Но­во­го За­ве­та, из Псал­ты­ри), ко­то­рые он при­во­дит по па­мя­ти в своих со­чи­не­ни­ях. Епи­фа­ний до­воль­но много пу­те­ше­ство­вал. Он по­се­тил свя­тую гору Афон, по­бы­вал в Кон­стан­ти­но­по­ле и Иеру­са­ли­ме. Вот и все немно­го­чис­лен­ны све­де­ния, ко­то­ры­ми мы рас­по­ла­га­ем о Епи­фа­нии Пре­муд­ром. Глав­ным па­мят­ни­ком ему, ко­неч­но, оста­лись два жития: «Житие Сте­фа­на Перм­ско­го» и «Житие Сер­гия Ра­до­неж­ско­го».

О духовном авторитете Сергия по «Сказанию о Мамаевом побоище»

В за­ме­ча­тель­ном па­мят­ни­ке рус­ской сред­не­ве­ко­вой пись­мен­но­сти – зна­ме­ни­том «Ска­за­нии о Ма­ма­е­вом по­бо­и­ще» – есть рас­сказ о том, как Дмит­рий Ива­но­вич Дон­ской (рис. 10) перед тем, как от­пра­вить­ся на сра­же­ние с Ма­ма­ем, по­ехал в Тро­и­це-Сер­ги­ев мо­на­стырь, чтобы по­лу­чить бла­го­сло­ве­ние свя­то­го Сер­гия.

Рис. 10. Князь Дмит­рий Дон­ской

Есте­ствен­но, что Дмит­рия Ива­но­ви­ча сне­да­ло нетер­пе­ние, по­то­му что он опа­сал­ся за ход со­бы­тий. А Сер­гий пред­ла­га­ет ему сна­ча­ла со­вер­шить ли­тур­гию, потом пред­ла­га­ет ему тра­пе­зу и всё время успо­ка­и­ва­ет князя. А потом про­из­но­сит сле­ду­ю­щие слова:

«Поди, гос­по­дин, на по­га­ных по­лов­цев, при­зы­вая бога. И гос­подь бог будет тебе по­мощ­ни­ком и за­ступ­ни­ком».

3. На­пи­ши­те со­чи­не­ние-ми­ни­а­тю­ру на тему «Ду­хов­ный по­двиг Сер­гия Ра­до­неж­ско­го».